ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ ВОСТОКА В СРЕДНИЕ ВЕКА

КАЗАНЬ - 2007

3

УДК 82(091) ББК 83.3(0)4

Л64

Печатается по решению редакционно-издательского совета филологического факультета

Казанского государственного университета

Рекомендовано кафедрой сопоставительной филологии и межкультурной коммуникации

Казанского государственного университета

Составитель доц. А.З.Хабибуллина

Рецензенты

доцент Р.Ф.Мухаметшина (Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет),

доцент Н.М.Юсупова (Казанский государственный университет),

кандидат филологических наук М.И.Ибрагимов (Казанский государственный университет) кандидат филологических наук И.Г.Гумеров (Казанский государственный университет)

Л64 Литература народов Востока в Средние века: учебно-методические материалы для студентов специализации "Русский язык и литерату-ра в межнациональном общении" / Казан. гос. ун-т, Филол. фак., Каф. сопостав. филол. и межкультур. коммуникации; сост. А.З.Хабибул-лина.– Казань: Казан. гос. ун-т, 2007. – 32 с.

Учебно-методические материалы предназначены для студентов фило-

логического факультета (специализация ˝Русский язык и литература в меж-национальном общении˝). Они содержат учебную программу, список худо-жественных произведений для обязательного чтения, научно-критическую литературу по каждой теме, перечень учебных пособий и методических разработок, рекомендуемую научную литературу, а также примерные темы рефератов, вопросы к зачету и приложение.

УДК 82(091) ББК 83.3(0)4

© Филологический факультет Казанского государственного университета, 2007

4

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Учебно-методические материалы посвящены изучению фарсиязычной

литературы народов Востока в средние века. Так называется спецкурс, ко-торый изучают студенты филологического факультета отделения ˝Русский язык и литература в межнациональном общении˝.

Цель курса – познакомить студентов с наиболее выдающимися произ-ведениями и их авторами, которые вошли в историю восточной и мировой литературы: Фирдоуси, Рудаки, Омара Хайяма, Низами, Руми, Хафиза, Саади, Джами, а также рассмотреть некоторые вопросы восточной фило-софии и эстетики. В данной программе серьезное внимание уделяется рас-смотрению суфизма и его влияния и распространения на мусульманском Востоке, вопросам взаимодействия восточной классики и татарской литера-туры. С другой стороны, в программу включены отдельные темы, позво-ляющие студентам разобраться в диалоге Востока, Запада и России и пол-нее представить творчество восточных поэтов в межкультурном контексте.

Задачи курса: ● знакомство с основными этапами и историко-культурными тенден-

циями литературы народов Ближнего и Среднего Востока в IX-XIV вв.; ● понимание некоторых теоретических понятий и терминов средневе-

ковой восточной поэтики; ● создание представлений об исламском мистицизме как явлении,

оказавшем воздействие на литературу ближневосточного региона; ● рассмотрение связей восточной классики и русской литературы XIX -

нач. XX вв. Данное пособие содержит: учебную программу, список художественных

произведений для обязательного чтения, научно-критическую и теоретиче-скую литературу по каждой теме, перечень учебных пособий и методических разработок, рекомендуемую научную литературу, а также примерные темы рефератов и вопросы к зачету. Пособие завершается приложением, в котором представлены историко-литературные комментарии к творчеству восточных авторов, а также некоторые образцы анализа литературных текстов, выпол-ненные известными отечественными востоковедами. Подобный материал, на наш взгляд, необходим, т.к. он помогает студентам лучше понять особенности восточной поэтики, художественного стиля и языка изучаемых произведений. Кроме того, он является своего рода иллюстрацией того, как следует интер-претировать некоторые наиболее сложные литературные явления и формы, сложившиеся в духовной культуре средневекового Востока.

Предлагаемые учебно-методические материалы выполнены с опорой на уже существующие программы и методические разработки, в частности, большое значение в формировании авторской концепции имели для нас следующие источники:

Ганиева Р.К. Литература Востока (классический период). Расширенная программа лекционного курса / Р.К.Ганиева. – Казань, 2004.

Рейснер М.Л. Литература Ближнего и Среднего Востока: учебно-мето-дическая разработка / М.Л.Рейснер. - Казань, 2003.

5

ТЕМА 1. ВВЕДЕНИЕ В СПЕЦКУРС

Ознакомление с целью и задачами спецкурса ˝Литература народов Востока в средние века˝: хронологические рамки курса, география ближне-восточного региона, основные авторы и их произведения.

Средневековая литература Ирана и Средней Азии (IX –XV вв.): состав литератур, входящих в данный регион, история возникновения, связь с иранской античной традицией.

ТЕМА 2. ДРЕВНЕИРАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. ˝АВЕСТА˝

Возникновение древнеиранской письменности и литературы в эпоху раннего феодализма среди восточно-иранских народов. ˝Авеста˝ (первая половина I тыс. до н.э.) – священная книга древней религии Ирана. Зороа-стризм – государственная религия в эпоху Сасанидов (224-651). ˝Гаты˝ – древнейшая часть ˝Авесты˝, приписываемая пророку Заратуштре. Разделе-ние мира на две сферы: одну – реальную, земную, другую – потусторон-нюю, духовную. Дуализм Авесты: борьба добра, жизни и смерти, войны и мира. Изображение в ˝Авесте˝ борьбы злого духа Ахримана и Верховного Божества Добра – Ахурамазды. Воплощение Заратуштрой нравственной триады: мысль, слово, дело.

Главный культ зороастризма – служение всеочищающему огню, веч-ному свету Ахурамазды.

Значение Авесты в истории мировой культуры. Влияние зороастризма на мусульманскую религию и философию.

Создание образа пророка Заратуштры в работе Ницше ˝Так говорил Заратустра˝.

Издания текстов Авеста в русских переводах (1861-1996) / сост. И.В.Рака. 2-е изд., испр. – СПб, 1998. Авеста: священное писание зороастризма: Избранные гимны из Видевдата.- М., Ал-

ма-Ата, 1993.

Литературоведческие исследования Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи / М.Бойс; Пер. И.М.Стеблин-Камен-

ского. – 3-е изд.- СПб.,1994. Брагинский И.С. 12 миниатюр / И.С.Брагинский. – М., 1976 (раздел ˝Об истинном

пророке и лжепророке˝).

ТЕМА 3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ ИРАНСКИХ НАРОДОВ

В СРЕДНИЕ ВЕКА. ЯЗЫК ФАРСИ

Доисламская арабская поэзия (VIII – IX вв.) и ее роль в становлении поэтических традиций в литературах Ближнего и Среднего Востока.

Арабские завоевания (VII в. н.э). Распространение ислама в Средней Азии и Иране. Создание арабского халифата и утверждение арабского язы-ка как международного языка и языка науки и литературы. Борьба аристо-

6

кратии местных народов против арабов. Движение ˝шу'битов˝. Усиление иранской культурной традиции, обеспечившей возникновение нового лите-ратурного языка – фарси (парси).

Воздействие средневековой арабской поэтики на литературу иранских народов. Мастерство восточного поэта основывалось на тщательном изу-чении литературной традиции, представленной образцами художественного творчества наиболее выдающихся поэтов (поэт Низами Арузи предъявлял требование к начинающему поэту запомнить и проанализировать десятки тысяч бейтов своих предшественников). Каноничность всех элементов ли-тературы. Представление о каноне как вечном и неизменяемом. Назира - стихотворение - ˝ответ˝ с теми же рифмой и размером и заданными художе-ственными приемами. Распространение жанра назире в литературах тюр-коязычных и персоязычных народов: ˝Хосров и Ширин˝ Кутба, ˝Гулистан-бит тюрки˝ С.Сараи, ˝Фархад и Ширин˝ А.Навои, ˝Лейли и Меджнун˝ Джами.

Орнаментализм – важнейшая особенность стиля произведений иран-ских поэтов. Повышенное внимание к художественным деталям, нюансам поэтических образов.

˝Ситуационный˝ характер персидской придворной поэзии. По словам З.Ворожейкиной, ˝феномены природы и красоты возлюбленной, пережива-ния человека, предметы интерьера, антураж праздничного собрания, аксес-суары винопития – всевозможным образом метафорически трактуются одно через другое, неразрывными нитями связывая человека с окружающим ви-димым миром˝ (Ворожейкина 1984 : 176).

Отражение идей исламской религии в произведениях восточных авторов. Литературоведческие исследования

Ворожейкина З.Н. Литературная служба при средневековых иранских дворах / З.Н.Ворожейкина // Очерки истории культуры средневекового Ирана. – М., 1984.

Грюнебаум Г.Э Эстетические основы арабской литературы / Г.Э.Грюнебаум // Грю-небаум Г.Э. Основные черты арабо-мусульманской культуры: ст. разных лет.- М., 1981.- С. 157-176.

Грюнебаум Г.Э. Горизонты ислама: теология, философия, литература // Грюнебаум Г.Э. Классический ислам. Очерк истории (600-1258). – М., 1986. – С.120-131.

ТЕМА 4. ОСНОВНЫЕ ЖАНРЫ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФАРСИЯЗЫЧНОЙ ПОЭЗИИ

Заимствование персами арабской поэтической системы. Складывание на основе новой языковой и культурной почве системы литературных жанров.

Касыда – центральный жанр арабской и фарсиязычной классики. Ее назначение – восхваление покровителя, эмира. Основные художественно-эстетические черты арабской касыды. Несвязанность поэтических кусков между собой, неизменность и статичность картины мира в арабских касы-дах. Композиция касыды: лирическое вступление (насиб), васф (описания); центральная часть касыды – фахр (самовосхваление). Связь фахра и мад-хия (восхваление, панегирик).

Разновидности персидских касыд: марсия, мадхия, хаджвия. Воздействие касыды на изобразительное искусство Ирана и Средней Азии. Газель - основная форма фарсиязычной лирики, состоящая из 5-12

двустиший-бейтов, рифмующихся по схеме aa ba ca da. Тахаллус – ˝под-

7

пись˝ поэта в последнем бейте. IX-X вв. - период зарождения газели. Ее связь с арабской поэтической

традицией. Вхождение газели в X веке в систему других жанровых категорий наряду с восхвалением (мадх), винными стихами (хамрийат), описанием (васф). Традиционные темы газели: изображение красоты возлюбленной и любовных переживаний лирического героя. Четкость композиции газели.

Художественная и идейная функция матла (начальный бейт) и макта' (последний бейт) в газели. ˝Подпись˝ (тахаллус) поэта в последнем стихе.

Орнаментальность (˝украшательство˝) – стилистическая черта восточ-ной газели.

Газель в придворной практике являлась жанром по преимуществу услаж-дающим, в средневековых сочинениях по поэтике ей приписывались свойства, способствующие гармонизировать человеческие натуры. Целью газели явля-лось успокоение мысли и услаждение души (Шамс-и Кайс ар-Рази, XIII в.)

Две главные тенденции в развитии газели. IX-XV вв. – время господ-ства ˝сладостного стиля˝ (˝соловьиного стиля˝) в творчестве поэтов. Отра-жение песенной природы газели в устойчивых характеристиках ее поэтиче-ского языка: звучание лирического произведения сравнивается с мелодией, исполняемой на том или ином музыкальном инструменте, пением птиц, особенно соловья, журчание проточной воды (см.: М.Л.Рейснер).

Формирование с XV века нового, так называемого в иранистике ˝индий-ского˝ стиля (сабк-и хиндустани). Использование поэтами эпитетов, срав-нений, метафор, призванных вызвать эффект зрительного восприятия: ли-рическое произведение сравнивается с цветущим садом, яркой красавицей, искусно созданным ювелирным изделием.

Влияние суфийской концепции любви на содержание, стиль и форму традиционной персидской газели (XII век). Мистические и винные мотивы в поэзии Саади, Хафиза, Руми.

Рубаи – собственно иранский по происхождению жанр. Разновидности рифмы в рубаи. Философские и любовно-мистические идеи в рубаи Рудаки, О.Хаяма, Хафиза.

Кыт'а – отрывок, кусок, фрагмент. Главное назначение жанра – укра-шение жизни двора в данный миг. Кыт'а – монорифмическое стихотворение без парнорифмующего двустишия (от 2 до 10 бейтов, а иногда и более). Отсутствие жесткой канонизированности в содержании кыт'а. Философские и дидактические идеи в кыт'а (Шахид Балхи, Рудаки). Использование кыт'а при импровизации и испытаниях молодых поэтов.

Масневи – поэма ˝вереница двустиший˝ с парной рифмой (АА, ВВ, СС и т.д.) Разновидности масневи: героическая, любовно-романтическая, фи-лософско-дидактическая (бессюжетная).

Принципы объединения поэтических текстов в диванах и тезкире.

Литературоведческие исследования Акимушкин О.Ф. К вопросу о традициях жанра искусственной касыды в персидской

поэзии / О.Ф.Акимушкин // Средневековый Иран: Культура, история, филология. – СПб., 2004. – С. 289-301.

Бертельс Е.Э. Персидская поэзия в Бухаре в X в. / Е.И. Бертельс // Бертельс Е.Э. Избранные труды. История литературы и культуры Ирана. – М., 1988. С.382-427.

Бертельс Е.Э. Придворная касыда в Иране и ее связь с развитием изобразительно-

8

го искусства / Е.И.Бертельс // Бертельс Е.Э. Избранные труды. История литературы и культуры Ирана. – М., 1988. - С.441-445.

Рейснер М.Л. Мотивы авторского самосознания в персидской газели XI- нач.XVIII ве-ка /М.Л.Рейснер // Памятники литературной мысли Востока. – М., 2004. – С.250-334.

Рейснер М.Л. Эволюция классической газели на фарси X-XIVвеков / М.Л. Рейснер – М., 1989 (Введение).

Куделин А.Б. Атор и традиционалистский канон / А.Б.Куделин // Куделин А.Б. Араб-ская литература: Поэтика, стилистика, типология, взаимосвязи. – М., 2002. – С.170-223.

Куделин А.Б. Образ восхваляемого в средневековом арабском панегирике / А.Б.Ку-делин // Поэтика средневековых литератур Востока. Традиция и творческая индивиду-альность. – М., 1994. – С.103-136.

Шарипов А. Зарождение системы стихотворных жанров / А.Шарипов – Казань, 2001.

ТЕМА 5. ФИРДОУСИ (932/936 –1021) И ЕГО ПОЭТИЧЕСКИЙ ЭПОС ˝ШАХ-НАМЕ˝

Складывание эпической традиции в литературах Востока на персидском языке. История создания поэмы ˝Шах-наме˝ Фирдоуси (X-XI в.). Преемствен-ность ˝Шах-наме˝ по отношению к древним сказаниям. Своеобразие жанра ˝Шах-наме˝: синтез эпопеи (героического эпоса) и поэмы-масневи, лирико-эпический характер повествования, сочетание разноплановых тем и образов (мифологических, богатырских и исторических). Композиция ˝Шах-наме˝.

Героические дастаны, включенную в эпопею: ˝Семь подвигов Рустама˝, ˝Рустам и Сухраб˝, ˝Семь подвигов Исфандияра˝. Образ Рустама – главного богатыря эпопеи. Тема любви в ˝Шах-наме˝ (Заль и Рудаба, Бижан и Мани-же, Сиявуш и Судаба).

Фантастика и прием гиперболизации в произведении Фирдоуси. Тема вечной борьбы добра и зла. Черты зороастрийской философии в

содержании и образах поэмы ˝Шах-наме˝. Издания текстов

Фирдоуси. Шах-наме. Пер. с фарси. – М., 1972. Фирдоуси А. Шах-наме: Сказание о Рустаме: Пер. с фарси. – М., 1980. Фирдоуси Абулькасим. Шах-наме: В 9 томах. Т.2. Науч.-крит. текст/ А.Фирдоуси; Рос.

АН Ин-т востоковедения. Примеч. и прилож. М.-Н. Османова. – М., 1992 (1991).

Литературоведческие исследования Брагинский И.С. 12 миниатюр / И.С.Брагинский. – М., 1976 (раздел ˝Царь книга и ее

творец˝). Шукуров Ш.М. ˝Шах-наме˝ Фирдоуси и ранняя иллюстративная традиция / Ш.М.Шу-

куров. – М., 1983.

ТЕМА 6. РУДАКИ - ОСНОВОПОЛОЖНИК

КЛАССИЧЕСКОЙ ТАДЖИКСКО-ПЕРСИДСКОЙ ПОЭЗИИ

Биография Рудаки (ок.855-940/941гг.). Жизнь Рудаки во дворце Саманидов – Бухаре. Особенности поэтики лирических произведений Рудаки (четкая членимость каждого бейта на части, поэтический параллелизм, мелодичность). ˝Эстетика про-стого и привычного ̋(С.Айни) - отличительная черта творчества Рудаки.

˝Старческая касыда .̋ Мотивы зухдият и самовосхваления в касыде Рудаки. Отражение в ней биографии поэта. Образы природы в касыде Рудаки ̋ Мать вина .̋

9

Философичность поэзии Рудаки. Тема любви в кыт'а и рубаи Рудаки. Значение поэзии Рудаки для дальнейшего развития персоязычной поэзии.

Издания текстов Восточная поэзия: в 2 т. / Вступ. ст. И.Брагинского; Сост: С.Валов, А.Хромков. – М.- Т.1. Рудаки. [Лирика: пер. с персидского] / Абу Абдулло Рудаки [Вступ. ст. И.Н.Казари-

новой]. – М.; Спб., 2001. Рудаки и поэты его времени: [Переводы] / Вступ. ст. и примеч. – Л., 1985. Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974.

Литературоведческие исследования Брагинский И.С. Абу Абдаллах Джафар Рудаки / И.С.Брагинский. – М., 1989. Брагинский И.С. 12 миниатюр / И.С.Брагинский. – М., 1976. (раздел о Рудаки). Мирзоева А.М. Рудаки: Жизнь и творчество / А.М.Мирзоева – М., 1968. Рейснер М.Л. ˝Старческая касыда˝ Рудаки (X в.). Норма и авторская вариация /

М.П.Рейснер // Неизменность и новизна художественного мира. Сб. ст. памяти Е.Э.Бер-тельса. – М., 1999. – С.59-72.

ТЕМА 7. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЭЗИИ МИСТИЧЕСКИХ ТЕЧЕНИЙ:

СУФИЗМ И ИСМАИЛИЗМ

Возникновение суфизма в VII-IX вв. на территории Сирии и Ирана. Суфизм - течение мусульманских мистиков (слово ˝суф˝ означает ˝облаченный во вла-сяницу˝). Суфии ˝проповедовали отказ от земных благ, уединенную жизнь, об-ращение всех помыслов к богу˝ [Фильштинский 1971: 152]. Главное место в су-физме занимает мистическое учение о боге как высшей истине.

XI-XII вв. – период формирования суфийской литературы на новопер-сидском языке.

1. Поэзия – излюбленная форма выражения суфийских мистиков. В пер-сидской литературе складывается особый символический язык, позволяющий передать сложное чувство любви суфия к Богу. Так, возлюбленная (восточная красавица) обычно именовалась кумиром, достойный поклонения, чувствен-ным образом божественного. Суфий воспринимает любовь как пламя, которое сжигает все, кроме Возлюбленной, т.е. любовь поглощает и уничтожает все, что не есть Бог. Назар - созерцание красоты возлюбленной также является одним из центральных моментов любовного мистического переживания. Сим-волический смысл приобретают образы вина, виноградной лозы и опьянения. Опьянение вином выражает наступление религиозного экстаза и познание суфием высшего блаженства – соединение с Богом.

Роза является манифистацией божественной славы, а образ соловья символизирует поэта-мистика (возлюбленного), ˝поющего˝ о своей беско-нечной любви к Богу.

2. Двуплановость суфийской поэзии. В художественном произведении возникает как бы два самостоятельных текста. Первый поэтический, отно-сится к плану выражения, другой - суфийский - к области интерпретации содержания. Слово в произведении поэта-мистика не открывает истинный смысл, а служит ему завесой.

Исмаилизм (карматство) - одно из направлений внутри ислама, воз-никшее в халифате в VIII в. Воздействие исмаилизма на литературу иран-ских народов.

10

Поэзия Насира Хосрова (1004-1080) как выражение идей исмаилизма. Насир Хосров – зачинатель философской касыды. Выражение резкой кри-тики социальной несправедливости: богатство одних, бедность других. Се-милетнее путешествие поэта по странам Востока и создание ˝Книги путе-шествия˝ (˝Сафар-наме˝), отразившей взгляды Насира Хосрова на жизнь человека в разных государствах. Гуманистическая этика Насира Хосрова. Утверждение в касыдах величия и достоинства человека, его правдолюбия.

Издания текстов Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974. Хосров Н. Лирика / Н. Хосров. Пер. с фарси. – М., 1979.

Литературоведческие исследования Алексеева И.Ю. Образ возлюбленной в персидской лирической поэзии XYIII века /

И.Ю.Алексеева // И.М.Фильштинский // Суфизм в контексте мусульманской культуры. – М., 1989. – С. 131-138.

Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И. Брагинский. Изд. 2-е, доп. – М., 1976 (раздел ˝Трагедия правдоискателя˝).

Дроздов В.А. К проблеме изучения суфийской терминологии / В.А. Дроздов // Неиз-менность и новизна художественного мира. Памяти Е.Э. Бертельса. Сб.ст. – М., 1999. – С.86 -107.

Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма / М.Т. Степанянц . – М., 1987. Суфизм в Поволжье: история и специфика. Материалы круглого стола, организо-

ванного Центр. Исламской культуры ˝Иман˝. – Казань, 2000. Танеева-Саломатшаева Л.З. Человек и природа в контексте суфийской поэзии /

Л.З.Танеева-Саломатшаева // Человек и природа в духовной культуре Востока.- М., 2004.- С.266-309.

Шиммель А. Мир исламского мистицизма / А.Шиммель – М., 2000. Фильштинский И.М. Очерк арабо-мусульманской культуры (VII-XII вв.) / И.М.Филь-

штинский, Б.Я. Шидфар. – М., 1971. Фильштинский И.М. Поэзия как форма самовыражения арабо-мусульманских мис-

тиков / И.М.Фильштинский // Суфизм в контексте мусульманской культуры. – М., 1989. – С.222-238.

ТЕМА 8. ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА ОМАРА ХАЯЙМА

Некоторые факты биографии Омара Хайяма (1048-1137). Жанр рубаи в творчестве поэта. Образ вина и мотив опьянения в лирике Омара Хайяма. Тема любви. Интерпретация образов-символов ˝соловья˝ и ˝розы˝ в свете суфийской философии и поэтики.

Взгляды поэта на устройство Вселенной и мира космоса и их отраже-ние в лирике. Религиозные, мистические, эпикурейские и пантеистические мотивы в рубаятах Хайяма. Сущность понятия ˝мгновения˝ в философской лирике Хайяма.

Основные переводчики поэзии Омара Хайяма (Э.Фицджеральд, Хам-мер). Омар Хайям в татарском звучании (Г.Идриси, М.Ахмедджалиль, Г.Ра-хим, Н.Арсланов, Х.Туфан).

Издания текстов Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974. Омар Хаяйм. Как чуден милой лик. Рубаи / О.Хаяйм. -М., 2000. Персидская классика поры расцвета: [сборник пер. с перс.] - М., 2005. - (Золотой

фонд мировой классики).

11

Хайям О. В кругу мудрости: Сб. / О.Хаяйм. - Симферополь, 1998. Литературоведческие исследования

Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами. Изд. 2-е, доп. – М., 1976 (раздел ˝Хаяймовское четверостишие˝).

Манюров Р. Перечитывая Омара Хайяма: Исламский мир в эпоху Хайяма / Р.Маню-ров // Татарстан. – 1999. - №4. – С. 82-93.

Самунин В. Омар Хаяйм: по ту сторону поэзии / В.Самунин // Наука и религия. –2004. - № 5. – С.46-50.

ТЕМА 9. ПОЭЗИЯ НИЗАМИ - КУЛЬМИНАЦИОННЫЙ МОМЕНТ РАЗВИТИЯ РЕНЕССАНСНОЙ КЛАССИКИ ВОСТОКА

Низами (1141-1209) и его роль в утверждении жанра романа в литера-турном процессе эпохи Восточного Ренессанса. Историко-литературные предпосылки развития романа в персоязычных литературах Востока (Ирана и Азербайджана).

Традиции эпопеи Фирдоуси в поэтическом творчестве Низами. Пятери-ца Низами (˝Хамсе˝) и жанровое своеобразие ее частей. ˝Сокровищница тайн˝ (1173-1180 г.) – ˝собрание новелл˝, философско-дидактическая по-эма. Многопроблемный характер ˝Сокровищницы тайн˝. Развенчание и осу-ждение деспотизма правителей и жестокого миропорядка в произведении Низами. Тема прославления поэтического слова и поэзии (гл. ˝Превосход-ство речи стихотворной перед прозаической˝).

Идейно-художественные достоинства ˝Сокровищницы тайн˝: метафорич-ность стиля, искусство портрета, раскрытие психологических состояний героев.

˝Хосров и Ширин˝ (1180 г.) – любовно-романическая поэма. Преломле-ние в поэме ˝Хосров и Ширин˝ дидактических идей в теме любовных иска-ний и нравственного перерождения личности. Прием ˝дублетов˝ в произве-дении (И.Брагинский).

˝Лейли и Межднун˝ (1188 г.) – любовно-романическая поэма. Древние арабские предания о Лейли и Меджнуне и их роль в возникновении поэмы Ни-зами. Особенности изображение внутреннего мира героев, их переживаний.

˝Семь портретов˝ (1197 г.) – собрание новелл любовно-нравоучи-тельного характера. Синтетический характер жанра, сочетающего в себе элементы романтического (новеллы-притчи) и дидактического повествова-ния (˝обрамляющая˝ линия Бахрама). Образ Бахрам Гура. Тема нравствен-ного перерождения царя. Композиция и своеобразие цветовой символики в произведении Низами. Смысл заглавия.

˝Искандер-наме˝ (1201 г.) - историко-героический эпос философского и религиозного содержания. Две части книги: ˝Шараф-намэ˝ (˝Книга славы˝) и ˝Икбал-намэ (˝Книга счастья˝). Искандер – образ идеального правителя.

Влияние поэзии Низами на литературы народов Востока. Низами и та-тарская средневековая литература. Возникновение традиции ˝назира˝ (˝ответов˝) на ˝Пятерицу˝ Низами в творчестве тюркоязычных и персоязыч-ных поэтов: Кутба, Амира Хосрова, Джами, Навои.

Переводы ˝Пятерицы˝ Низами на русский язык. Издания текстов

Низами Гянджеви. Собрание соч.: в 5 т. Пер.с фарси / Низами Гянджеви. – М., 1985.

12

Низами Гянджеви. Лейли и Меджнун: / Низами Гянджеви. Пер. с фарси, предисл. и коммент Р.Алиева.- Баку, 1981.

Низами Гянджеви. Хосров и Ширин / Низами Гянджеви. Пер. К. Липскерова. – Баку, 1983. Низами Гянджеви. Пять поэм. / Низами Гянджеви. Пер. с фарси, предисл. и коммент.

Р.Алиева. – Баку, 1981.

Литературоведческие исследования Алиев Г.Ю. Темы и сюжеты Низами в литературах народов Востока / Г.Ю.Алиев. –

М., 1985. Бертельс А.Е. Группа ˝ключевых слов˝: семь цветов, семь планет˝ и миниатюры,

иллюстрирующие обрамляющее повествование ˝Хафт пайкар˝ / А.Е.Бертельс // Бертельс А.Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX-XV веков (Слово, изображение). – М., 1997. – С. 290 -334.

Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И.Брагинский. Изд. второе, доп. – М., 1976 (раздел о Низами).

Гаджиев А.А. Ренессанс и поэзия Низами Гянджеви / А.А.Гаджиев – Баку, 1980. Гулиев Г.М. Творчество Низами Гянджеви и пути эпического повествования /

Г.М.Гулиев. – Баку, 1989.

ТЕМА 10. ДЖАЛАЛАДДИН РУМИ (1207-1292)

Некоторые факты биографии поэта. ˝Мауляна˝ – второе имя поэта, т.е. ˝наш учитель˝. Встреча Руми со ˝странствующим дервишем, экзальтированным мис-тиком Шамсом˝ (И.Брагинский) из Тебриза. Поклонение Руми взглядам и лично-сти Шамса Тебризского (˝Шамс˝-˝солнце˝). Отражение в газелях Руми идей пан-теистического суфизма. Объявление человеческого сердца – жилищем бога.

Восьмитомный ˝Диван˝ Руми – ˝персидский Коран˝ суфиев-мистиков, са-мое значительное произведение поэта. Выражение в газелях Руми идей мис-тического пантеизма. Особенности поэтики лирических произведений Руми.

Шеститомная философско-дидактическая поэма ˝Масневи˝ – энцикло-педия суфизма, раскрывающая тайный смысл Корана. Мистическое и об-щечеловеческое в поэме Руми. Своеобразие художественной формы про-изведения. Многообразие тематики притч, рассказов-новелл в ˝Масневи˝.

Влияние Руми на мировую поэзию и философию. Издания текстов

Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974. Руми Джалаладдин. Масневи. (Поэма о скрытом смысле): Пер. с перс. / Дж. Руми. –

М.; СПб., 2001. Персидская классика поры расцвета: [сборник пер. с перс.] - М., 2005. - (Золотой

фонд мировой классики).

Литературоведческие исследования Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И.Брагинский. Изд. второе, доп. –

М., 1976 (раздел ˝Власть сердца˝). Шиммель А. Мир исламского мистицизма / А.Шиммель – М., 2000.

ТЕМА 11. СААДИ И ФИЛОСОФСКО-ДИДАКТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В ФАРСИЯЗЫЧНОЙ ПОЭЗИИ XIII-XIV ВВ.

Краткая биография Саади Ширази (1203-1292). Саади – мастер чистой

13

газели. Художественное своеобразие газелей Саади. Мистические мотивы. Тема любви (˝О,караванщик, сдержи верблюдов..˝, ˝Когда б на площади Шираза˝). Газель ˝О, караванщик, сдержи верблюдов˝ - самое выдающееся лирическое произведение Саади. Психологизм в изображении любовных переживаний. Музыкальность газелей Саади.

Касыды и ˝макаронические стихи˝. Поэмы ˝Бустан˝ (˝Плодовый сад˝) и ˝Гулистан˝ (˝Розовый сад˝). История

их создания. ˝Бустан˝ (1256-1257 гг.) - бессюжетная дидактическая поэма, многоча-

стное масневи, написанное мутакарибом. Композиция поэмы. Идейно-тематическое многообразие притч и рассказов в ˝Бустане˝. Особенности раскрытия темы благочестия и воспитания в поэме (глава ˝О смирении˝, ˝О воспитании˝, ˝О благодарности за благополучие˝). Суфийские образы и символы в ˝Бустане˝.

˝Гулистан˝ (1258 г.) - бессюжетная дидактическая поэма, написанная в прозе и стихах (садж). Особенности композиции и поэтики. Историко-географические подробности и сведения о жизни самого автора, включен-ные в поэму. Мудрые наставления и советы Саади. Взгляды Саади на че-ловека и его жизнь.

Распространение поэм Саади в литературах арабо-мусульманского Востока: татарской, узбекской, турецкой. ˝Гулистан - бит тюрки˝ Саифа Са-раи и поэма Саади ˝Гулистан˝.

Поэзия Саади в русской литературе XIX- XX вв. Издания текстов

Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974. Персидская классика поры расцвета: [сб. пер. с перс.] - М., 2005. - (Золотой фонд

мировой классики).

Литературоведческие исследования Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И.Брагинский. Изд. второе, доп. –

М., 1976 (раздел ˝Шейх Саади из Шираза˝). Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика. (Вопросы взаимосвя-

зей и поэтики) / Х.Ю. Миннегулов. – Казань, 1993. Рейснер М.Л. Мотивы авторского самосознания в персидской газели XI-XVIII века /

М.Л. Рейснер // Памятники литературной мысли Востока. – М., 2004. – С.250-334.

ТЕМА 12. ХАФИЗ – ВЫДАЮЩЕЙСЯ ЛИРИК КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ ВОСТОКА

Краткие сведения о биографии поэта. Хафиз Ширази (1320-1390) – замечательный мастер газели. Многотемность и алогичность газелей Ха-физа. Утверждение в газелях достоинства человека, красоты его чувств.

Эротико-вакхические мотивы и образы – вина и любви - в газелях Хафиза. Раскрытие и взаимодействие в газелях Хафиза двух аспектов темы любви – любовь-наслаждение и любовь – страдание. Знаменитая газель Хафиза ˝Когда красавицу Шираза своим кумиром изберу…˝ и легенда, связанная с ней.

Образ ринда - свободного человека в поэзии Хафиза. Богатство поэтических фигур и тропов, украшающих газели Хафиза. Восприятие и интерпретации поэзии Хафиза на Востоке, России и За-

паде (Гете, Пушкин, Фет, В.Иванов, Есенин).

14

Издания текстов Ирано-таджикская поэзия [Вступит. ст. и примеч. И.Брагинского]. – М., 1974. Персидская классика поры расцвета: [сборник пер. с перс.] - М., 2005. - (Золотой

фонд мировой классики). Литературоведческие исследования

Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И.Брагинский. Изд. второе, доп. – М., 1976 (раздел ˝Совершенство˝).

Касаткин Д. Проповедник идеалов добра и красоты / Д.Касаткин // Азия и Африка сегодня. – 2002. - №2. – С.72-73.

Пригарина Н.И. Хафиз и влияние суфизма на формирование языка персидской по-эзии / Н.И.Пригарина // Суфизм в контексте мусульманской культуры. – М., 1989.

Рейснер М.Л. Мотивы авторского самосознания в персидской газели XI-XVIII века / М.Л. Рейснер // Памятники литературной мысли Востока. – М., 2004. – С.250-334.

Хан Инаят. Мистицизм звука / Хан Инаят // Наука и религия. – 1997. - № 11. – С.42-43.

ТЕМА 13. ДЖАМИ – ЗАВЕРШИТЕЛЬ И ПОСЛЕДНИЙ КЛАССИК

ИРАНО-ТАДЖИКСКОЙ РЕНЕССАНСНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Биография Абдурахмана Джами (1414-1492). Тахаллус поэта: ˝джам˝ – ˝чаша˝. Джами – выдающийся теоретик суфизма. Традиция назире в творчест-ве Джами. Отражение идей суфизма и мистической концепции любви в ˝Семерице˝: поэмах ˝Саламан и ˝Абсаль˝, ˝Дар благородных˝, ˝Четки правед-ных˝, ˝Йусуф и Зулейха˝, ˝Лейли и Меджнун˝, ˝Золотая цепь˝, ˝Книга Мудрости Искандера˝.

Газели Джами, их художественное своеобразие. Значение поэзии Джами в истории фарсиязычной литературы.

Издания текстов Айни С. Великий творец поэмы ˝Саламан и Абсаль˝ / С.Айни // Джами Саламан и

Абсаль. – Душанбе, 1977 – С. 7-15. Джами Абдурахман. Лайли и Меджнун / А.Джами; Критич.текст и предисл. А.Афсах-

заде. – М., 1974. Джами А. Избранные произведения. / А.Джами. – Л., 1978. Персидская классика поры расцвета: [сборник пер. с перс.] - М., 2005. - (Золотой

фонд мировой классики).

Литературоведческие исследования Афсахзод А. Лирика Абд ар-Рахмана Джами. Проблемы текста и поэтики /

А.Афсахзод. - М., 1988. Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до Джами / И.Брагинский.- 2-е изд., доп. – М.,

1976 (раздел ˝Золотая осень и ее хранитель˝).

15

УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ И МЕТОДИЧЕСКИЕ РАЗРАБОТКИ

Андреева И.И. Древние и средневековые литературы народов СССР. Ч.1. Таджикско-персидская поэзия X-XV веков. – Казань, 1990.

Ганиева Р.К. Литература Востока (классический период). Расширенная программа лекционного курса / Р.К.Ганиева. – Казань, 2004.

Рейснер М.Л. Литература Ближнего и Среднего Востока: учебно-методическая разработка / М.Л.Рейснер. - Казань, 2003.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ

Рудаки ˝Касыда о старости˝, ˝Мать вина˝, рубаи и кыт'а. Фирдауси. ˝Шах-намэ˝ (˝Вступление˝, ˝Сказание о Заххаке˝, ˝Рустам и

Сухраб˝, ˝Сиявуш˝). Насир Хосров. Касыды. Омар Хайям. Рубаят. Руми. Притчи. Газели из ˝Дивана Шамса Тебризского˝. Низами. Пятерица: ˝Сокровищница тайн˝ (2-3 главы), ˝Хосров и Ширин˝,

˝Лейли и Меджнун˝, ˝Семь портретов˝, ˝Искандер-намэ˝* Саади. Газели: ˝Когда б на площади Шираза…˝, ˝Эй, виночерпий! Дай

кувшин…˝, ˝Я в чащу садов удалился…˝, ˝О караванщик, сдержи верблю-дов!˝ и другие. Касыды. ˝Гулистан˝, ˝Бустан˝.

Хафиз. Газели: ˝Хмельная, опьяненная, луной озарена…˝, ˝Дам тюрчанке из Шираза Самарканд…˝, ˝О суфий, розу ты сорви, дай в рубище шипам вон-зиться˝, ˝Ушла любимая моя, ушла, не известила нас…˝ и др. Рубаи.

Джами. Газели: ˝Уста ее красней вина, и я вино в волненье пью…˝, ˝Вот из глаз твоих две слизинки заблестели на розах щек…˝. ˝Саламан и Абсаль˝, ˝Лейли и Меджнун˝, ˝Юсуф и Зулейха˝.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ НАУЧНО-КРИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО СПЕЦКУРСУ

Алексеева М.Ю. Образ возлюбленной в персидской лирической поэзии XVIII века/ М.Ю.Алексеева // Суфизм в контексте мусульманской культуры. – М., 1989. –С.222-238.

Бертельс Е.Э. Персидская поэзия в Бухаре X в./ Е.Э.Бертельс // Бер-тельс Е.Э. Избранные труды. История литературы и культуры Ирана.- М., 1988. – С.382-428.

Брагинский И.С. 12 миниатюр / И.С.Брагинский. – М., 1976. Очерк арабо-мусульманской культуры (VII-XII вв.). – М.,1971. Рейснер М.Л. Мотивы авторского самосознания в персидской газели XI-

XVIII века /М.Л.Рейснер // Памятники литературной мысли Востока. – М., 2004. –С. 250-334.

Рейснер М.Л. Эволюция классической газели на фарси X-XIV веков / М.Л.Рейснер. – М., 1989 (введение)

Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма / М.Т.Степанянц.– М., 1987. Фильтшинский И.М. История арабской литературы (любое издание).

16

Шиммель А.М. Мир исламского мистицизма /А.М.Шиммель. – М., 2000.

ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ 1. Сюжеты поэм Низами в изобразительном искусстве Ирана. 2. Восточная поэзия и татарская литература: некоторые аспекты взаи-

модействия. 3. Суфизм и его влияние на средневековую литературу Ближнего и

Среднего Востока. 4. Концепция любви в эпической поэзии Низами. 5. Философские и мистические мотивы в поэзии Омара Хайяма. 6. Героическая история Ирана в эпосе Фирдоуси ˝Шах-наме˝. 7. Восточные темы и образы в произведениях русских писателей. 8. Интерпретация восточных образов и мотивов в русской поэзии XIX-XX вв.

Литература Бертельс А.Е. Художественный образ в искусстве Ирана. IX-XV веков (Слово, изо-

бражение). - М., 1997. Брагинский И.С. Западно-восточный синтез в диване Гете и классическая поэзия на

фарси / И.С.Брагинский. – М., 1963. Вейрман Б.В. Искусство арабских стран и Ирана / Б.В. Вейрман. - М., 1974. Вейрман Б.В. Классическое искусство стран ислама / Б.В. Вейрман. – М., 2002. Восток в русской литературе XVIII - нач.XX в.: знакомство, переводы, восприятие. –

М., 2004. Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика. (Вопросы взаимосвя-

зей и поэтики) / Х.Ю. Миннегулов. – Казань, 1993. Шиммель А.М. Мир исламского мистицизма /А.М.Шиммель. – М., 2000. Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма / М.Т.Степанянц. – М., 1987. Поэтика средневековых литератур Востока. Традиция и творческая индивидуаль-

ность. – М.. 1994.

17

ВОПРОСЫ К ЗАЧЕТУ

1. Древнеиранская литература. ˝Авеста˝. 2. Возникновение фарсиязычной литературы. Язык фарси. 3. Влияние арабских языковых и художественных традиций на фарсия-

зычную литературу Ирана. Арабо-иранский литературный синтез. 4. Жанровый состав средневековой фарсиязычной поэзии. 5. Каноничность как основная черта всех элементов фарсиязычной

средневековой литературы. 6. Назира: сущность понятия. 7. Суфизм и источники его формирования. Влияние суфизма на лите-

ратуру Ближнего и Среднего Востока в XI-XIII вв. 8. Исмализм и источники его формирования. 9. Философские касыды Насира Хосрова. 10. Рудаки. ˝Старческая касыда˝. 11. Касыда Рудаки ˝Мать вина˝. 12. Философичность поэзии Рудаки. 13. Героический эпос Фирдоуси ˝Шах-наме˝. История создания. 14. Основные темы, образы и идеи поэмы Фирдоуси ˝Шах-наме˝. 15. Рубаи Омара Хайяма. Основные темы. Символика. 16. Тема любви в поэзии Омара Хаяйма. 17. Мистические мотивы в поэзии Омара Хаяйма. 18. Образ вина в рубаи Омара Хаяйма. 19. Пантеистические газели Руми и их поэтика. 20. Черты мусульманского мистицизма в поэзии Дж.Руми 21. Газель как жанр фарсиязычной лирики в X-XIV вв. (на примере про-

изведений 2-3 авторов). 22. Пятерица Низами: история создания, система образов. 23. Концепция любви в поэмах Низами. 24. ˝Хосров и Ширин˝, ˝Лейли и Меджнун˝ (анализ 1 произведения на

выбор). 25. Поэма Низами ˝Семь портретов˝ (˝Хафт пайкар˝). Композиция. 26. ˝Семь портретов˝ (˝Хафт пайкар˝): смысл заглавия произведения. 27. Образы ˝двойников˝ в хамсе Низами и их художественная функция. 28. Философско-дидактические поэмы Саади ˝Гулистан˝ и ˝Бустан˝.

Композиция произведений. 29. ˝Гулистан˝ и ˝Бустан˝ Саади в тюркоязычных литературах. 30. Газель в творчестве Саади. Поэтика. 31. Газель в творчестве Хафиза. Поэтика. 32. Образ ринда в газелях Хафиза. 33. Концепция любви в поэмах Джами. 34. ˝Лейли и Меджнун˝ Низами и Джами: сравнительный анализ.

18

ПРИЛОЖЕНИЕ

И.БРАГИНСКИЙ. ВЛАСТЬ СЕРДЦА1

Моуляви [Джалалитддин Руми] родился в 1207 году, за несколько лет до нашествия орд Чингисхана па земли Средней Азии и Ирана. По-видимому, именно в связи с этим нашествием его отец, видный законовед Бахаиддин, и покинул родной город Балх, эмигрировав в Малую Азию, не захваченную монголами, где и прожил остаток своих дней в Иконийском султанате, продолжая деятельность преподавателя мусульманского рели-гиозного права — шариата и суфийского учения. С отцом в Конии проживал и юный Джалалиддин. Он вскоре превзошел своего отца ученостью и по-знаниями во всех областях науки. Однако восторженного юношу не влекло богословие. Постигнув учения мусульманского мистицизма, суфизма, он стал одним из адептов его, вдохновителем особого суфийского братства, названного по имени, точнее, по почтительному титулу Джалалиддина, ˝Моулявия˝ (примерно: ˝следующие за Моуляви˝). <…>

Важнейшим событием в жизни молодого поэта и мыслителя было зна-комство со странствующим дервишем, экзальтированным мистиком Шам-сом из Тебриза. Имя ˝Шамс˝ значит ˝солнце˝, и дервиша называли по имени в обоих смыслах: в прямом — Шамс Тебризский, и в переносном — ˝Солнце из Тебриза˝. Целые дни проводил Джалалиддин с дервишем. Это вызвало недовольство многочисленных учеников Моуляви. Однажды, как предпола-гают, один из учеников, возревновав учителя к дервишу, убил последнего. Горе Джалалиддина Руми не имело пределов. Он составил огромный ˝диван˝, то есть сборник стихов, ˝Дивани кабир˝ (˝Великий диван˝) в честь Шамса Тебризского. Это ˝Диван˝ так и называется ˝Диван Шамса˝.

Примечательно, что обычай подписывать имя автора в газели путем включения своего имени в заключительный бейт газели Джалалиддин ис-пользовал своеобразно: газели ˝Дивана˝ ˝подписаны˝ не именем Джала-лиддина Руми, а именем безвестного дервиша Шамса Тебризского. Так ве-лика была любовь Моуляви к дервишу, что свое имя он растворил в имени Шамса, слившись с ним душою. Для Джалалиддина это к тому же соответ-ствовало и духу его концепции слияния человека через посредство совер-шенного суфия с божеством.

Стихи, вошедшие в ˝Диван Шамса˝, подернуты дымкой иносказания, мистической символики и исключительно музыкальны. Своеобразие и, в ча-стности, музыкальность этих стихов хорошо передал И. Сельвинский в сво-ем переводе одного из этих пантеистических стихотворений:

О вы, рабы прелестных жен! Я уж давно влюблен! В любовный сон я погружен. Я уж давно влюблен. Еще курилось бытие, еще слагался мир, А я, друзья, уж был влюблен! Я уж давно влюблен.

Семь тысяч лет из года в год лепили облик мой —

1 Цитируется по следующему изданию: Брагинский И. 12 миниатюр. От Рудаки до

Джами / И.Брагинский. Изд. втор., доп. – М., 1976. –С.195-196.

19

И вот я ими закален: я уж давно влюблен.

Едва спросил аллах людей: ˝Не я ли ваш господь?˝ — Я вмиг постиг его закон! Я уж давно влюблен.

О ангелы, на раменах держащие миры, Вздымайте ввысь познанья трон! Я уж давно влюблен.

Скажите Солнцу моему: ˝Руми пришел в Тебриз! Руми любовью опален!˝ Я уж давно влюблен.

Но кто же тот, кого зову ˝Тебризским Солнцем˝ я? Не светоч истины ли он? Я уж давно влюблен.

Если в приведенной газели особенно рельефно воспроизведена пан-теистическая идея извечного слияния всего существующего с универсаль-ным божеством (точнее, с божественным Универсумом), идея предсущест-вования человека до его сотворения и рождения, то в следующей газели поэтически выражена монистическая форма пантеизма — идея отождест-вления человека с божеством.

В счастливый миг мы сидели с тобой — ты и я, Мы были два существа с душою одной — ты и я.

Дерев полутень и пение птиц дарили бессмертием нас В ту пору, как в сад мы спустились немой — ты и я.

Восходят на небо звезды, чтоб нас озирать; Появимся мы им прекрасной луной — ты и я.

Нас двух — уже нет, в восторге в тот миг мы слились. Вдали от молвы суеверной и злой — ты и я.

И птицы небесные кровью любви изойдут Там, где мы в веселье ночною порой — ты и я.

Но вот что чудесно: в тот миг, как мы были вдвоем.— Мы были: в Ираке — один, в Хорасане — другой,— ты и я. (Перевод Е. Дунаевского)

Ирак и Хорасан здесь звучат как синонимы двух окраин — западной и восточной. Эта газель особенно убедительно показывает, что поэтическое переосмысление суфийской мистики воспринимается как глубоко интимное лирическое стихотворение.

Очень ярко такое же обожествление человека и любви, воспринимае-мое читателем не мистически, а метафорически, как высокая поэзия, пере-дано и в такой газели:

Я — живописец. Образ твой творю я каждый миг! Мне кажется, что я в него до глубины проник.

Я сотни обликов создал — и всем я душу дал, Но всех бросаю я в огонь, лишь твой увижу лик.

О, кто же ты, краса моя: хмельное ли вино? Самум ли, против снов моих идущий напрямик?

20

Душа тобой напоена, пропитана тобой, Пронизана, растворена и стала как двойник.

И капля каждая в крови, гудящей о тебе, Ревнует к праху, что легко к стопам твоим приник.

Вот тело бренное мое: лишь глина да вода... Но ты со мной — и я звеню, как сказочный родник. (Перевод П. Сельвинского) Весь ˝Диван Шамса˝ состоит из подобных газелей, воспевающих чело-

века как бога. Музыкальность газелей, входящих в ˝Диван Шамса˝, выполняет объек-

тивно у Джалалиддина Руми двоякую функцию. С одной стороны, функцию совершенно явную, заметную и невооруженным глазом: звуковыми повто-рами, нарочитым однообразием, музыкой и чарующей силой слова приво-дить слушателей в состояние экстаза, то есть служить прямым элементом радения. Во-вторых, музыкальность газелей содействовала пробуждению такого эмоционального состояния (вроде того, что в классической индий-ской эстетике называется ˝раса˝ — ˝настроение˝), которое вызвать одним лишь словом трудно, но возможно, если подкреплять его отвлеченным, са-модовлеющим мелодическим звуком.

М.Л.РЕЙСНЕР. СААДИ (МЕЖДУ 1148 И 1190-1292)2

Знаменитый дидактик и лирик. Вошел в историю персидской литерату-ры главным образом как автор популярных назидательных сочинений: ˝Гулистана˝ (˝Розовый сад˝), написанного рифмованной прозой (садж) со стихотворными вставками, и поэтического ˝Бустана˝ (˝Плодовый сад˝). Од-нако сама персидская литературная традиция не менее высоко оценивала вклад Саади в развитие газели. Великий поэт XV в. Абд ар-Рахман Джами <....> в своем подражании ˝Гулистану˝, названном автором ˝Бахаристан˝ (˝Весенний сад˝), назвал трех поэтов, прославивших себя в разных жанрах персидской поэзии: Фирдоуси — в героических сказаниях, Анвари — в вос-хвалениях, Саади — в любовной лирике (газелях). В макта' газелей Саади можно наблюдать уже весь круг мотивов самовосхваления и описания со-вершенной поэтической речи, что говорит о достижении этой жанровой формой канонической зрелости.

О Саади! Нет [на свете] прекраснее твоих рассказов, Люди сочли их подарком судьбы. Хвала твоей сладкозвучной речи, Что привела в волнение весь мир 3 (49, 29). Саади, подобно дереву в пустыне, от молнии страсти

2 Цитируется по следующему изданию: Рейснер М.Л. Мотивы авторского самосозна-

ния в персидской газели XI- начала XVIII века / М.Л.Рейснер // Памятники литературной мысли Востока. – М., 2004. - С.267-272.

3 Здесь и в дальнейшем в скобках указываются номер газели и страницы (курсивом) по изданию дивана поэта: Саади Ширази. Диван-и газалиййат / Ширази Саади. Изд. Х.Рахбар. - Т 1,2. - Тегеран, 1996.

21

Воспламеняется, но плод его стихов все так же сочен (101, 64). Не желаю я больше писать стихи, ведь мухи Одолевают меня оттого, что сладка речь (134, 87).

Хорошо бы однажды в тех садах, которые все превозносят, Появился соловей, подобный Саади, или роза, схожая с ликом подруги

(163, 707). Некоторые удивляются, что так свежи стихи Саади. Как же не быть свежим листку с райского древа? (295, 200).

Бейт представляет одну из реализаций мотива божественного проис-хождения поэтической речи. <...>

Слезы страсти льются из глаз Саади на ею руки и письмена, Вот почему слова выходят свежими, когда появляются стихи. Естественное (матбу ) слово является из горящего сердца, ведь когда алоэ Сжигают, весь мир наполняется его ароматом (401, 272).

В теоретических трактатах термин матбу' (˝естественный˝, ˝порожденный талантом˝, ˝натуральный˝) является одной из базовых характеристик образцо-вой поэзии [Шамс-и Кайс: 309] и противостоит, с одной стороны, термину мута-каллаф (˝деланный˝, ˝вычурный˝), а с другой стороны, термину масну' (˝сде-ланный˝, ˝порожденный умением˝, ˝искусственный˝). В данном случае речь, ко-нечно, идет о врожденном таланте, который порождает стихи, подобно тому, как алоэ в силу своих натуральных свойств порождает аромат.

Внимай речам Саади, ведь ты — сама красота, Особенно когда вдеваешь в уши жемчужины (403, 273).

В стихе содержится скрытое сравнение совершенных стихов с жемчу-жинами, которые возлюбленная должна вдеть в уши, как серьги, то есть вы-слушать их. <...>

Каждый миг от огня любви к тебе так плачет Саади, Что от его пламенных стихов дымится тростниковое перо (417, 283). Каждый, в ком сердце, подобно моему, охвачено страстью, Немало произносит слов приятных. Отчего ты находишь прекрасными стоны Саади? — Благоухает амбра, когда ее сжигают (448, 305). Каждый товар привозят из [определенного] места: Сахар из Египта, а [стихи] Саади из Шираза (457, 311).

Если в мире найдется роза, подобная твоему лику. Не будет у нее соловья, похожего на Саади (482, 329). Ни в одном городе не найти такого сахара, как ты, Чтобы он заставил заговорить таких попугаев, как Саади (522, 356). Мелодия стонов Саади — это радение влюбленных. Разве уместны [здесь] трели соловья и воркование (садж') голубки? <…> (525, 358).

Саади одним из первых вводит в газель мотив ˝памятника˝, который в предшествующий период развивался преимущественно в эпической поэзии (Фирдоуси, Низами). У самого Саади мотив ˝неувядающего цветника˝ можно

22

найти во вводной главе ˝Гулистана˝. Яви свое искусство, а не хвастай, Саади; Что толку, [если] сахар будет повторять: ˝Я сладок!˝ (626, 424). Весенний ветерок и аромат розы заключили союз, о Саади, Жаль, если сладкоголосый соловей, подобный тебе, будет молчать (667, 453). Что значит моя сладостная мелодия пред твоими устами? — Это все равно, что зажигать факел при свете солнца. Речь Саади услышал завистник и застыл в изумлении, Выход для него — либо молчать, либо обучаться красноречию

(613,457). Попугай приятней, чем ты, не скажет Слова, Течет вместе с медом из уст твоих Слово. Если я не скажу, что в тебе вся сладость мира, Ты сама докажешь это каждым своим Словом. Твоя речь достойна того, чтобы ей возносили хвалу, Но возможности нет говорить, когда ты произносишь Слово. Ни в одном саду не взрастили такого кипариса, как ты: Миндаль — глаза, фисташка — уста, сахар — Слово. Не подобает в твоем присутствии рассказывать свои истории, Я клянусь тебе, что не скажу больше ни Слова. Твои глаза, что пленяют сердца, взглядом творят чудеса, А мне самому как сказать тебе взглядом Слово? О ветерок, если ты обретешь способность говорить, На ушко той печальной шепни такое Слово: ˝Описания, достойного твоей красоты, [у меня] не выходит, В смятении чувств никто убедительно не скажет Слова˝. В речах Саади вместо стихов рассыпаются перлы, Если бы я был богат, написал бы золотом [каждое его] Слово. Признают его мудрые бедным утопленником [моря любви], Каждый раз, когда в его сборнике газелей находят свежее (тар) Слово

(678-679, 462). Приведенная газель является одним из первых образцов стихотворения

с радифом ˝слово˝, ˝речь˝ (сухаи). Газель Саади объединяет в одном тексте славословие возлюбленной и хвалу совершенной поэтической речи. Такие стихи, как правило, целиком посвящены оценке поэтом собственного труда, хотя и выраженной сугубо метафорически. <...>. В последнем бейте газели иг-ра слов построена на двух значениях слова сафине, первое из которых ˝корабль˝, ˝ковчег˝, а второе — ˝сборник лирических стихов˝. В любом случае, образ ассоциативно связывает стихотворную речь с водной стихией.

Наше пиршество нынче напоминает сад: Певец в сладкогласности превзошел влюбленного соловья. Внемли звукам песни и не слушай соловья, Ведь он не сложит стихи лучше, чем Саади из Шираза (714-715, 487). <…> В языке суфийской газели слово ринд (букв, ˝плут˝, ˝гуляка˝, ˝пьяница˝)

приобрело положительные коннотации и часто обозначает бескорыстного и чистосердечного странника на пути к Богу, человека внутренней мистиче-ской веры, отличающегося от ˝черствого аскета˝, являющего образец по-

23

казного благочестия. <...> В макта' обыгрывается мотив сходный с [Саади, 462] и построенный на двух значениях слова сафине (˝корабль˝, ˝сборник стихов˝). Мотив, который можно условно назвать ˝географией славы˝, вслед за Саади активно развивал Хафиз.

О Саади! [Непорочная] дева твоих речей пленила множество сердец, Обладая обликом (сурат) и значением (ма'ни), которые ты украсил (729, 498). Поэт украшает деву (невесту) речей, то есть наделяется профессией

машшате (так именовались в Иране женщины, причесывавшие и наряжавшие невест к свадьбе).

Что это в руках у Саади — перо Или тысячи пригоршней перлов [языка] дари? Из каких краев привозят такое растение? Ты ведь не тростниковое перо, а сахарный тростник (795, 544). Изящные речения Саади — не слова, а египетский сахар, [Но и] они посрамлены сладостным [благозвучием] твоей речи (828, 568). Из-за изящества сахарных словес (лафз), что изрекает Саади, Я стал рабом всех ширазских поэтов (839, 576). Если ты заимеешь такого слугу, как Саади, что в том худого? Ведь у стремени твоего окажется [хоть один] раб из Шираза. Если жестоко его прогонишь, с нежностью [к тебе] вернется, Ведь золото [становится] выше пробой, когда многократно его переплавишь. Как вода течет этот фарси, благодаря силе [моего] таланта, Он — не тот конь, которого обскачет арабский скакун (840, 577). <…>

Описание сладостных стихов как халвы после Саади развивает Мав-лави (Джалал ад-Дин Руми), у которого этот мотив становится одним из наиболее употребительных по отношению к познанию божественной Исти-ны и, соответственно, к истинному слову..

О Саади! Твоими устами говорит горечь любви, А не сладость поэтического таланта. Ни у кого не получается таких стихов - Пока алоэ не сожжешь, не даст оно аромата. Мотив построен на противопоставлении горького вкуса алоэ, сравнимого с

горечью любовных страданий, и сладостного аромата алоэ при его сжигании в качестве благовония. В свою очередь, страдания (суз-и дил - горение сердца) и есть тот огонь, который преобразует горечь страдания в сладость стихов. <...>

Литература Саади Ширази. Диван-и газалиййат. Изд. Х.Рахбар. - Т 1, 2. - Тегеран, 1996. Шамс - и Кайс ар- Рази. Свод правил персидской поэзии. Ч. 2. О науке рифмы и кри-

тики поэзии / Пер. с персид., исслед. и коммен. Н.Ю.Чалисовой. - М., 1997.

ХАФИЗ4

(20 –е гг. XIV в. – 1389 или 1390) Один из величайших лириков классического Средневековья и непре-

4 Данный фрагмент цитируется по следующему изданию: Рейснер М.Л. Мотивы ав-

торского самосознания в персидской газели XI- начала XVIII века / М.Л.Рейснер // Памят-ники литературной мысли Востока. – М., 2004. - С.285-289.

24

взойденный гений персидской газели, чье мастерство признавали в равной мере его земляки и представители далеких от Ирана культур. Талант его был загадкой даже для такого крупного светила на небосклоне персидской поэзии, каким был Джами, который спустя век скажет о стихах Хафиза в своей книге ˝Бахаристан˝ (˝Весенний сад˝): ˝Большая часть его газелей изящна и естественна, а некоторые из них доходят до грани чуда...˝. На своей родине Хафиз был прозван ˝Лисан ал-гайб˝ (˝Сокровенный язык˝), и по дивану его газелей в Иране гадают так же, как по священному Корану. Его литературное прозвище прямо указывает на приобщенность поэта к священной книге мусульман, поскольку оно связано с его профессией чтеца Корана: хафиз значит ˝хранящий в памяти [Коран]˝. Перед стихотворными шедеврами Хафиза преклонялись поэты, резко различавшиеся в манере сложения газелей. <…> Ответы на газели Хафиза персидских поэтов раз-ных эпох могли бы составить отдельное собрание в несколько томов.

Ты сочинил газель, ты нанизал перлы, приди же и сладко пой, Хафиз, Чтобы в ответ на твои стихи небеса рассыпали ожерелье Плеяд5 (20, 4). Мотив богоданности поэтического дара <...> реализуется в образе не-

бесного ˝ответа˝ на газель, сложенную земным поэтом. С ˝нанизанными перлами˝ бейтов Хафиз сравнивает цепочку звезд, входящую в созвездие Тельца и называемую Плеяды или Стожары.

Не удивительно, что в небесах на слова Хафиза Песня Зухры заставила пуститься в пляс Масиха (т.е. 'Ису. — М.Р.) (35,6) Зухрой на Ближнем Востоке называют планету Венеру и ее персони-

фикацию. В персидских стихах она упоминалась также под новоиранским вариантом авестийского имени Анахита — Нахид и соответствовала древ-неиранской великой богине плодородия Ардвисуре Анахите. <…> Зухра считалась небесной певицей и музыкантшей, ее постоянным атрибутом в поэзии служил музыкальный инструмент чанг, представлявший собой один из видов арфы. <...>

Хафиз, что за удивительное растение твое тростниковое перо, Ведь его плоды слаще меда и сахара (132, 27).

Молчи, Хафиз, эти тонкие мысли, подобные червонному золоту, Держи при себе, ведь определяет пробу городской фальшивомонетчик

(154,32).

В лирике Хафиза нередко встречаются сетования на недооценку его таланта современниками.

Научила Хафиза тонкостям в искусстве слагать газели Сладкоречивая подруга, несравненная в манере речи (180, 38). Хафиз, от кого ты научился таким речам, что судьба Сделала их талисманом и оправила в золото (381, 85). Хафиз, если влага изящества стекает по капле с твоих стихов, Как сможет завистник отыскать в них изъян? (387, 86).

Ищи исцеления в источающих сладость стихах Хафиза,

5 Здесь и в дальнейшем в скобках указываются номер газели и страница (курсивом)

по изданию лирических произведений Хафиза: Шарх- и газалха- йи Хафиз. Изд. Х.-А.Ха-рави. - Изд. 4-е.- Тегеран, 1997.- Т. 1-3.

25

И да не будет тебе надобности в лечении розовой водой и сахаром (454, 102). Хафиз уподобляет поэта искусному врачевателю. Мотив благотворного

˝терапевтического˝ воздействия стихов на слушателя встречается в его диване неоднократно [Хафиз 1997: 375; 381], хотя у других поэтов интерпретаций этого мотива в газелях нам не попадалось. Мотив, по всей вероятности, перенесен из касыды, однако это предположение нуждается в проверке и уточнении.

Как только утренний ветерок услышал от соловья стихи Хафиза, Рассыпая амбру, прилетел он любоваться [зеленью] базилика (736,173). Никто, подобно Хафизу, не совлек покрывало с лица мысли Так, чтобы локоны слов причесаны были гребнем пера (772,180). <...> Идея предсуществования стихов моделируется концепцией пророче-

ского назначения поэзии, которая четко прослеживается в творчестве Ха-физа (ср. [Джами, Д 2: 105]).

В тот час, когда Хафиз начертал сии смятенные стихи, Птица его мысли была пленницей силка страсти (894, 209). Не знаю, кто пустил стрелу, разящую влюбленных, в сердце Хафиза, Ценю лишь то, что кровь течет по капле из его нежных стихов (1008, 238)

Мотив страданий любви, являющихся источником вдохновения поэта, именно в этой интерпретации получит дальнейшее развитие в газелях XV-XVII вв. <...>.

Хафиз, сложи стихи так, чтобы на страницах мира Остался росчерк твоего пера напоминанием о твоей жизни (1056, 250). <…> Я — тот поэт-колдун, который обманом своего стиха Заставляет сахар литься с тростникового пера (1347, 322). Слышал я, как чанг Зухры поутру распевал: ˝Я — раб Хафиза красноречивого, сладкогласного˝ (1382, 331). Хафиз, невеста моего таланта желает явиться в полном блеске, Но у меня нет зеркала, оттого я тяжко вздыхаю (1395, 335). По существовавшему обычаю перед невестой, входившей в дом жени-

ха, ставили зеркало, чтобы она могла увидеть себя во всей красе. Хафиз сравнивает свой поэтический талант с невестой. Слово (лафз) — есть ˝зеркало˝, отражающее красоту поэтической мысли (ма'иа), рожденной ра-зумом поэта, однако мысль не всегда находит воплощение в изреченном слове, а потому не всегда может явить слушателю свою красоту.

Ты сказал: ˝Хафиз, к чему все эти цветистые фантазии (ранг у хийал), Не соверши ошибку, ведь я — чистый лист˝ (1503, 361). Сердце мое бьется не в лад! Где же красноречивый Хафиз? На слова его газели мы настроим его (сердце) на нужный лад (или: сыграем на таре) (1563, 375). Стих представляет один из примеров сравнения поэзии с врачеванием

(ср. [Хафиз, 102, 381]). Похожее требование к поэтическому мастерству сфор-мулировал Низами 'Аруз.и Самарканди в ˝Собрании редкостей, или Четырех беседах˝. <...> Красота реализации мотива состоит в одновременном указании на исполнение стихов под музыку и на их врачующие качества.

Хафиз, твои стихи подарили нам напиток из живой воды, Оставь врачевателя, ступай, прочитай нам рецепт своего напитка

(1584, 557)

26

Ср. [Хафиз 702; 375]. Когда соловей стяжает славу своими звонкими трелями, Хафиз, Посрами его своими речами на языке дари (1629, 393). С [древа] Хафизова пера срывай сладкие плоды, Ведь в этом саду не найдешь плодов лучше (1661, 401). Твои ланиты — восхитительная лужайка, особенно когда в весеннюю

пору красоты Красноречивый Хафиз стал твоей певчей птицей (1678, 405). Никто бы не услышал стонов Хафиза, Если бы они не звучали в лад с песнями утренних птиц (1795, 435). <...>

Литература Джами, Абд ар-Рахман. Три дивана. Второй и третий диваны / Джами Абд ар-

Рахман. Критич. текст и предисл. А.Афсахзода. – М., 1980. Шарх- и газалха- йи Хафиз. Изд. Х. - А. Харави. Т. 1-3. Изд. 4-е. Тегеран, 1997.

А.ШИММЕЛЬ. СОЛОВЕЙ И РОЗА. ПЕРСИДСКАЯ И ТУРЕЦКАЯ МИСТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

БЕССМЕРТНАЯ РОЗА6

Один из вопросов, который часто возникает в связи с персидской лири-ческой поэзией, состоит в том, как должна толковаться эта поэзия - как мис-тическая или как любовная. Сторонники чисто мистического толкования Хафиза столь же страстно отстаивают свою точку зрения, как и те, кто на-ходит в его поэзии только чувственную любовь, реальное опьянение ˝дочерью виноградной лозы˝ и откровенный гедонизм. Надо сказать, что обе точки зрения равно неуместны.

Для персидской лирики типично, что определенные религиозные идеи, составляющие самую суть исламской теологии, определенные об-разы, заимствованные из Корана и профетической традиции, или целые сентенции из Священного Писания и хадисов могут представать в виде символов чисто эстетического характера. Таким образом, поэзия обеспе-чивает совершенно неограниченные возможности для создания новых связей между мирскими и сакральными идеями. Талантливый поэт может достичь совершенства в этой игре обоими уровнями и сделать так, что даже самое ˝земное˝ стихотворение обретет отчетливый ˝религиозный˝ оттенок. Профанация некоторых коранических слов может порой вызвать шок у западного читателя, однако при этом открываются совершенно удивительные горизонты. В произведениях великих мастеров поэзии пер-сидской, турецкой и урду едва ли отыщешь хоть одну строку, которая не отражала бы в той или иной мере религиозную основу мусульманской культуры. Это можно сравнить с бассейном во дворе мечети, отражаю-щим величие огромного строения, красота которого лишь увеличивается благодаря волшебным эффектам ряби или зеленоватому оттенку зацве-тающего мелководья.

На самом деле бесполезно стремиться к полностью реалистической

6 Цитируется по следующему изданию: Шиммель А.М. Мир исламского мистицизма / А.М.Шиммель. – М., 2000. – С.225-234.

27

или полностью мистической интерпретации произведений Хафиза, Джами или Ираки - их двойственность преднамеренна, колебание между двумя уровнями поддерживается сознательно (иногда может появиться и третий уровень), а фактура стиха и оттенки значения слов способны меняться каж-дое мгновение, подобно тому как в зависимости от времени суток меняется цвет глазурованной облицовки иранской мечети. Из персидской или турец-кой поэзии невозможно извлечь какую-то мистическую систему; и точно так же нельзя принимать за чистую монету выражаемый в ней опыт. Опалесци-рующая природа персидской поэзии породила на Западе множество оши-бочных интерпретаций, поскольку никакой перевод не может отразить сложную игру блистательных символов, угадываемую за каждым словом, полустишием или стихом.

Никогда не обрела бы персидская поэзия своего особого очарования, если бы не суфийские теории - основание, на котором эта поэзия развива-лась, - а напряжение между мирским и религиозным толкованием жизни разрешается в произведениях выдающихся мастеров этого искусства в со-вершенной гармонии духовного, физического и чувственного начал. <…>.

Феномен мистической любви, который лежит в основе подобной по-эзии, представляет собой один из самых удивительных аспектов суфизма: целью каждой мысли и каждого чувствования становится трансцендентный и абсолютный объект, т. е. любовь занимает абсолютно главенствующее место в помыслах и чувствах влюбленного. Духовная жизнь обретает столь глубокую интенсивность, столь утонченную изменчивость, что сама по себе становится искусством. Выражение этих возвышенных и по сути своей не-выразимых мистических чувств и составляет содержание самых прекрас-ных произведений о любви, созданных на персидском языке. Иногда объек-том столь изысканной и глубокой любви может стать и человеческое суще-ство, в котором как бы отражается полнота Божественной красоты и торже-ство ее сияния. Именно это мироощущение и порождает феномен персид-ской любовно-мистической поэзии. <…>

В персидской поэзии возлюбленную обычно именуют ˝кумиром˝, дос-тойным поклонения, чувственным образом Божественного, которое скрыто от взоров именно по причине своего нестерпимого блеска. Красота утрачи-вает смысл, если нет созерцающей ее любви, здесь уместно еще раз вспомнить концепцию Бога как сокрытого сокровища, которое пожелало быть познанным. Сокровище красоты (ибо ˝Бог прекрасен и любит красоту˝) являет себя ради того, чтобы зажечь любовь в человеческом сердце.

Великие учителя любовного мистицизма, такие, как Ахмад Газали, Джалалуд-дин Руми и Фахруддин Ираки, рассматривали земную любовь как педагогический опыт, как упражнение в повиновении Богу, поскольку земная - возлюбленная, подобно Богу, требует абсолютного повиновения. <…>

Влюбленный и возлюбленная немыслимы друг без друга - действия влюбленного целиком состоят из нийаз, ˝просьб и вымаливания [любви]˝, тогда как возлюбленная вся сотворена из наз, ˝кокетства˝, за этой противо-положностью скрывается единство любви. Концепция красоты, статичная по своей сути, полностью теряет смысл без восхищения и любви; возлюб-ленный нуждается во влюбленном, чтобы достичь полного совершенства. Типичным примером такого рода любви является история Махмуда и Айаза;

28

она, в частности, показывает, как иранские поэты использовали историче-ские факты для демонстрации вечных истин. <…>

Другой образец истинно влюбленного - Маджнун, герой старинной арабской легенды, потерявший разум из-за своей любви к Лайле. Эта де-вушка, не бывшая даже особенной красавицей, для него стала воплощени-ем красоты и потому, согласно интерпретации суфийских поэтов, оказалась манифестацией Божественной красоты, увиденной глазами любви.

Именно в таком мире глубокой духовной страсти и развивалась пер-сидская поэзия. Когда Рузбихан Бакли утверждает, что любовь к человече-скому существу – это лестница, ведущая к любви к Всеблагому, он имеет в виду классическое арабское высказывание, согласно которому метафора есть мост к реальности. В персидской традиции человеческая любовь обычно именуется ‛ишк - и маджази, ˝любовь метафорическая˝. Джами объ-ясняет это следующим образом: ˝Созерцая во многих душах черты Божест-венной красоты и отделяя в каждой из них то, что она приобрела в миру, влюбленный поднимается к высшей красоте, к любви и познанию Божества, по ступеням лестницы сотворенных душ˝.

Непревзойденным учителем любви и страстного преклонения (в выс-шем смысле этого слова) был, несомненно, Джалалуддин Руми, о чьих про-изведениях речь пойдет дальше. Для него, как и для многих его предшест-венников и последователей, любовь была силой, заключенной во всем, действующей повсюду и направляющей все сущее к единению. В своем Ри-сала фи'л-'ишк, ˝Трактате о любви˝, Авиценна тоже выражал идеи подобно-го рода, а такие поэты, как романтичный Низами, описывали магнетическую силу подобной любви:

Если бы магнит не был любящим, как мог бы он с такой страстной силой притягивать железо? И если бы не было любви, соломинка не искала бы янтарь.

В великом гимне любви, в поэме Хосров и Ширин, из которой взяты эти строки, Низами утверждает: ˝У небес нет михраба помимо любви˝. Космоло-гическую роль любви подчеркивал и Руми: для него любовь подобна океа-ну, небеса над которым - только пена, волнующаяся, подобно Зулейхе в ее любви к Иосифу; вращение небесных сфер вызвано волнами любви, ведь если бы ее не было, мир обратился бы в лед.<…>

Более, чем другие поэты, Руми подчеркивал динамический характер любви: она заставляет океан закипать, подобно воде в котле; этот образ встречается постоянно. Любовь - это сила, которая все изменяет к лучше-му, все очищает и всему дает движущий импульс.<…>

Любовь - всесжигающий огонь. Прежде всего она сжигает ˝стоянку тер-пения˝: ˝Терпение мое умерло в ту ночь, когда родилась любовь˝. А бедный влюбленный в руке любви - как ˝котенок в сумке: он то взлетает вверх, то падает вниз˝.

Охваченный этой любовью, которая манифестирует Божественную красоту, равно как и Его мощь, ибо она восхитительна и ужасна, убийствен-на и живительна одновременно, мистик воспринимает любовь как ˝пламя, которое сжигает все, кроме Возлюбленной˝. Это классическое определение любви, ведущей к истинному таухид, уничтожающей и поглощающей все,

29

что не есть Бог, выражается поэтическим языком, который впоследствии переняли практически все мусульманские поэты, писавшие на персидском, турецком или урду. <…>

[Далее автор в своей работе подробно раскрывает теории любви и ис-кусные интерпретации мистических состояний в поэзии Ахмада Газали (ум. 1126), его ученика 'Айн ал-Кудате Хамадани (казнен 1132) и Рузбихана Бак-ли из Шираза (ум. 1209)].

Третье имя в ряду имен великих иранских мистиков любви - Рузбихан Бак-ли, умерший в преклонном возрасте в 1209 г. в своем родном городе Ширазе.

Многочисленные труды Рузбихана не просто служат важными источни-ками по теории мистической любви; его Шарх-и шатхийат дает нам ключ к пониманию теопатических высказываний ранних мистиков. Эти парадоксы, которые всегда были камнем преткновения не только для традиционали-стов, но даже и для умеренных суфиев, во многих случаях не поддаются рациональному объяснению и могут быть поняты только теми, кто сам спо-собен достигнуть того духовного состояния, какое пережил мистик - автор высказывания.

Божественная красота открывается в красоте человеческого существа: Созерцание мироздания - кибла аскетов, Созерцание Адама - кибла влюбленных. Эта любовь абсолютно чиста, в ней нет ни желания, ни даже надежды

на то, чтобы прикоснуться к одеянию возлюбленной: ˝Сурьмой для глаз влюбленных, путешествующих в Реальности, служит пыль из деревни Бо-жественного Закона˝.

Рузбихан находит в Коране доводы в пользу столь законопослушной и це-ломудренной любви. Разве не сказал Бог: ˝Мы расскажем тебе лучшим повест-вованием˝? А речь шла о влюбленной и возлюбленном, о Йусуфе и Зулейхе, о целомудренной и потому законной любви, как явствует из суры 12 . А раз так, он мог чувствовать, что в день Первоначального Договора его ˝душа улетела в мир Божественной любви на крыльях любви человеческой˝.

Именно Рузбихан Бакли придавал большое значение профетическому хадису, согласно которому Мухаммад назвал алую розу манифестацией Божественной славы. Таким образом, он придал розе, любимой поэтами всего мира, значение религиозного опыта. Его видения Бога были видения-ми облаков из роз, а само Божественное присутствие блистало как дивная красная роза. Поскольку, этот цветок наиболее совершенным образом яв-ляет в себе красоту и славу, соловей, символ тоскующей души, обречен вечно любить его, а бесчисленные соловьи и розы персидской и турецкой поэзии принимают на себя, независимо от намерений авторов, метафизи-ческую коннотацию души-птицы и божественной розы.<…>

Тайна превращения целомудренной земной любви в любовь Божест-венную остается одной из ведущих тем великой поэзии Ирана и сопредель-ных стран, и влюбленный понимает:

Все есть возлюбленная, а влюбленный - лишь завеса, Возлюбленная живет, тогда как влюбленный мертв (Руми).

Двуплановость любовного опыта, возникшая в мистической теории и практике, привела к тому, что мистики обратились к символизму земной

30

страсти, а немистические поэты стали широко использовать мистическую терминологию. Истинные, чистые мистики зачастую пытались истолковать символику земной любви и вина в исключительно аллегорическом смысле, даже Ибн 'Араби прибегал к этому приему в толковании собственного трак-тата Тарджуман ал-ашвак. Эта тенденция еще усилилась в поздней поэзии на персидском, турецком и урду, и мистики исписывали многие страницы, интерпретируя даже простейшие слова в мистическом смысле. Достаточно бросить взгляд на список, составленный Мухсином Файзом Кашани, пер-сидским автором XVII в., чтобы проиллюстрировать эту тенденцию:

Рух (лицо, щека): проявление Божественной красоты в атрибутах бла-годати, например - Благодатный, Милосердный, Животворный, Ведущий, Щедрый, Свет, Божественная реальность.

Зулф (локон): проявление Божественного величия в атрибутах Всемо-гущества, например - Удерживающий, Хватающий... [и другие] феномены, подобные завесе, скрывающей Божественную реальность.

Харабат (питейный дом): чистое Единство, недифференцированное и не поддающееся определению.

Другие поэты прибегали к еще более абстрактным приемам создания аллегорий, отчего прелесть какого-нибудь четверостишия совершенно то-нула в нагромождениях терминологии, ведущей свое происхождение от Ибн 'Араби. Вряд ли великие наставники мистической любви, вроде Рузбихана Бакли, так уж одобряли эти преувеличенные ˝мистические˝ объяснения; они-то хорошо знали, что слово само по себе напоминает веер, способный одновременно и скрывать, и открывать истину.

ПАЛОМНИЧЕСТВО ПТИЦ. САНА‛И И АТТАР7

Неуспокоенность мироздания - тема, часто звучавшая в поздней пер-сидской поэзии; среди позднесредневековых поэтов ей отдал дань Бедиль, индийский поэт-мистик (ум. 1721); в наше время таким поэтом был Мухам-мад Икбал, никогда не устававший описывать долгий путь развития от кап-ли к океану, от спермы к человеку и, в конечном счете, к Совершенному Че-ловеку - венцу и вершине творения.

Мотив подобного путешествия нашел свое воплощение в знаменитой эпической поэме Аттара ˝Беседа птиц˝ (название ее содержит аллюзию на коранический образ Соломона - идеал мистического наставника, который был способен беседовать с птицей души на тайном языке). Это эпическое произведение представляет собой наиболее совершенную поэтическую ин-тродукцию к мистическому Пути, пролегающему через семь долин; оно зна-комит со всеми трудностями, какие душа встречает по дороге. Уравнение ˝птица = душа˝ известно всему свету: оно обнаруживается во множестве примитивных религий, а кое-где дожило и до наших дней. Так, в Турции до сих пор можно услышать выражение джан кушу учту, ˝птица его души уле-тела˝, означающее, что кто-то умер. Персидская поэзия переполнена по-добными образами. Они встречаются у Авиценны, а Газали написал Риса-лат ат-тайр, ˝Трактат о птицах˝, по содержанию сходный с поэмой Аттара.

7 Цитируется по: Шиммель А.М. Мир исламского мистицизма / А.М.Шиммель. – М., 2000. – С.235-239.

31

Как бы там ни было, Аттар придумал для своей истории замечательный мистический конец: тридцать птиц, которые предприняли утомительное пу-тешествие в поисках Симурга, царя птиц, в конце концов понимают, что именно сами они - си мург, ˝тридцать птиц˝, - суть Симург. Это один из са-мых оригинальных каламбуров в персидской литературе, превосходно вы-ражающий тождество души с Божественной сущностью.

<…> Всякий, кто знаком с персидской поэзией хотя бы по переводам, знает о соловье, который тоскует о розе. На мистическом языке это душа, тоскующая о вечной красоте, как объяснил Рузбихан. Соловей неустанно восхваляет розу, повествует о своем томлении, распевает стихи из Корана розы (т. е. ее лепестков), без единой жалобы переносит страдания от уко-лов шипов. Икбал истолковывал песнь соловья в контексте своей филосо-фии неосуществленного единения и желания - только желание дает птице-душе способность петь, вдохновляя ее на создание прекрасных мелодий. Страстное желание - высшее состояние, которого может достичь душа, ибо оно выливается в творчество, тогда как достижение единения влечет за со-бою покой и самоуничтожение.

Одна из птиц, описанных в Мантик ат-тайр [Аттара], - сокол, белая царская птица, которая стремится вернуться на руку своего хозяина. Сокол, или белый ястреб, прекрасно описанный у Аттара в Уштурнаме, стал од-ним из любимых символов Руми. Руми часто говорит о душе как о соколе, изгнанном в ссылку к воронам, или как о соловье, окруженном воронами, или как о газели в ослином стойле. И подобно тому, как Аттар создал ка-ламбур из имени Симурга, Руми употребляет каламбур, основанный на слове ˝сокол˝, баз, - птица получила это имя, потому что всегда стремится ˝вернуться˝, баз, на грудь своего султана. Как трогательна его образность, когда он описывает гордую птицу, возвращающуюся на звук соколиного ба-рабана из своего земного изгнания! Сокол садится на плечо хозяина, трется головкой о его грудь - так потерянная и смущенная душа однажды вернется с миром к своему Господу. В волшебном космосе Аттара и его последова-телей на мистическом Пути каждая птица, каждый зверь имеет свое собст-венное место. Так, Сана'и создал литанию птиц. Голубь, например, посто-янно повторяет ку ку, ибо спрашивает о дороге к своей возлюбленной: ку ку означает ˝где, где?˝. А аист, лак-лак, получил свое имя, ибо все время бла-гочестиво свидетельствует: ал-мулк лак, ал-амр лак, ал-хамд лак, ˝Твое это царство, Твой порядок, Тебе хвала˝. Утка символизирует человеческое су-щество, которое наполовину привязано к земле, а наполовину живет в океане Бога; ворона же всегда ассоциируется с неприглядным зимним ландшафтом земной юдоли<…>

Для мистических поэтов конца XII в. каждый цветок в саду превращается в язык, славящий Господа; каждый лепесток и листок становится книгой, в кото-рой можно прочитать Божественную мудрость - для этого достаточно вглядеть-ся в них. Бог поместил ˝знамения˝ и в небеса, и в душу человека (сура 41, 53), человек только должен уметь их увидеть. Лилия славит Бога безмолвно, деся-тью языками, фиалка скромно сидит в своем темно-синем суфийском одеянии, головка ее склонена ˝к коленам размышления˝. Красные тюльпаны со своими темными шрамами в сердцевине, возможно, выросли из сердец влюбленных, опаленных страстью, но иногда они могут напоминать мистику о черных серд-

32

цах лицемеров. Нарцисс взирает на Творца томными глазами или вызывает в душе влюбленного образ полуприкрытых глаз возлюбленной, а пурпурный кур-чавый гиацинт приводит на память ее локоны.

За красотой каждой сотворенной вещи мистик видит доказательство существования источника вечной красоты. Так, рубин - это сердце камня, которое было превращено в бесподобную драгоценность за его терпение и кровавые сердечные муки. Изумруд обладает силой мистического настав-ника: он ослепляет змей и врагов истинной веры. Верстовой столб напоми-нает суфия в его неустанных странствиях, а водяное колесо вздыхает по-добно влюбленному, разлученному с домом и другом. Дождь - Божья бла-годать, которая оживляет сердце, непритязательное, как пыль на дороге; солнце - Его слава, которую мы созерцаем через многоцветные призмы со-творенных вещей. Нежный ветерок Его любящей снисходительности за-ставляет танцевать бутоны и молодые побеги, тогда как буря Его гнева вы-рывает с корнем пересохшие кусты и деревья, лишенные сока любви.

Глаз мистика, охваченного экстазом любви, видит следы вечной красо-ты повсюду и внимает безмолвному красноречию всего сотворенного. О чем бы ни говорил мистик, он стремится раскрыть суть возлюбленной, по-добно тому, как Зулейха, тоскуя по красоте Йусуфа, называла его ˝именем каждой вещи - от зернышка руты до благовонного дерева алоэ˝.

33

СОДЕРЖАНИЕ

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ ................................................................................................................ 3 ТЕМА 1. ВВЕДЕНИЕ В СПЕЦКУРС ...................................................................................... 4 ТЕМА 2. ДРЕВНЕИРАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. "АВЕСТА" .................................................... 4 ТЕМА 3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ ИРАНСКИХ НАРОДОВ В СРЕДНИЕ ВЕКА.

ЯЗЫК ФАРСИ ............................................................................................................ 4 ТЕМА 4. ОСНОВНЫЕ ЖАНРЫ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФАРСИЯЗЫЧНОЙ ПОЭЗИИ ............ 5 ТЕМА 5. ФИРДОУСИ (932/936 –1021) И ЕГО ПОЭТИЧЕСКИЙ ЭПОС "ШАХ-НАМЕ" ....... 7 ТЕМА 6. РУДАКИ - ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ

ТАДЖИКСКО-ПЕРСИДСКОЙ ПОЭЗИИ ............................................................................ 7 ТЕМА 7. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЭЗИИ МИСТИЧЕСКИХ ТЕЧЕНИЙ:

СУФИЗМ И ИСМАИЛИЗМ .................................................................................. 8 ТЕМА 8. ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА ОМАРА ХАЯЙМА ........................................................ 9 ТЕМА 9. ПОЭЗИЯ НИЗАМИ - КУЛЬМИНАЦИОННЫЙ МОМЕНТ РАЗВИТИЯ

РЕНЕССАНСНОЙ КЛАССИКИ ВОСТОКА ........................................................ 10 ТЕМА 10. ДЖАЛАЛАДДИН РУМИ (1207-1292) .................................................................... 11 ТЕМА 11. СААДИ И ФИЛОСОФСКО-ДИДАКТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В ФАРСИЯЗЫЧНОЙ ПОЭЗИИ XIII-XIV ВВ. ...................................................... 11 ТЕМА 12. ХАФИЗ – ВЫДАЮЩЕЙСЯ ЛИРИК КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ ВОСТОКА ..... 12 ТЕМА 13. ДЖАМИ – ЗАВЕРШИТЕЛЬ И ПОСЛЕДНИЙ КЛАССИК

ИРАНО-ТАДЖИКСКОЙ РЕНЕССАНСНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ............................. 13 УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ И МЕТОДИЧЕСКИЕ РАЗРАБОТКИ ................................................ 14 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ ............................................... 14 РЕКОМЕНДУЕМАЯ НАУЧНО-КРИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО СПЕЦКУРСУ .............. 14 ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ ...................................................................................... 15 ВОПРОСЫ К ЗАЧЕТУ ............................................................................................................ 16 ПРИЛОЖЕНИЕ ....................................................................................................................... 17

И.Брагинский. Власть сердца ....................................................................................... 17 М.Л.Рейснер. Саади (между 1148 и 1190-1292) .......................................................... 19 Хафиз (20 –е гг. XIV в. – 1389 или 1390) ..................................................................... 22 А.Шиммель. Соловей и роза. Персидская и турецкая мистическая поэзия.

Бессмертная роза ................................................................................................. 25 Паломничество птиц. Сана‛и и Аттар .................................................................. 29

Хабибуллина Алсу Зарифовна

ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ ВОСТОКА В СРЕДНИЕ ВЕКА учебно-методические материалы для студентов

специализации "Русский язык и литература в межнациональном общении"

Корректура составителя

Оригинал-макет подготовлен в лаборатории прикладной лингвистики филологического факультета Казанского государственного университета

Подписано в печать 14.05.07. Бумага офсетная. Гарнитура ˝Arial˝. Формат 60х84 1/16.

Печ.л. 1,9. Печать ризографическая. Тираж 100 экз. Заказ 37/5.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательства Казанского государственного университета

420008, Казань, ул. Кремлевская, 18. Тел. 292-65-60, 231-53-59.