Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
1
УДК: 784.5
Заворохина Е. А.
Преподаватель музыкально-теоретических дисциплин,
Санкт-Петербургский музыкальный техникум им. М. П. Мусоргского
“КАНТАТА К ДВАДЦАТИЛЕТИЮ ОКТЯБРЯ” С. С. ПРОКОФЬЕВА:
ОСОБЕННОСТИ ВОКАЛЬНОГО СТИЛЯ
В работе рассматривается вокальный стиль “Кантаты к Двадцатилетию
Октября” С. С. Прокофьева, анализируются интонационные и жанровые истоки хорового
тематизма сочинения. Выделяются два типа вокализации — хоровая речитация и
кантиленный мелодический распев. Основные положения статьи подкрепляются нотными
примерами.
Ключевые слова: С. С. Прокофьев, Кантата к Двадцатилетию Октября, вокальный
стиль, хоровая речитация, кантиленный мелодический распев.
“Кантата к Двадцатилетию Октября” ор. 74 С. С. Прокофьева (1932–1937) —
сочинение, поражающее воображение не только своим масштабом, но и оригинальностью
авторского замысла. Идея “омузыкаливания” документальных политических текстов
(сочинение написано на тексты К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина) оказала
существенное влияние на музыкально-стилевые параметры произведения, его драматургию,
особенности музыкального языка. Это воздействие прослеживается и в логике построения
цикла, и в общей композиции, порядке и принципах соотношения частей, и в чертах
мелодического, гармонического, оркестрового стиля кантаты.
Объектом исследования в данной статье является вокальный стиль сочинения.
Индивидуальное прочтение композитором текстов документальных источников, а также
поиски в области мелодического стиля, связанные со стремлением к “новой простоте”,
привели к необычной, а по мнению некоторых исследователей даже «ошеломляющей
вокальной интерпретации» [2, с. 285]. Своеобразие вокального стиля произведения
заключается в смелом сочетании двух принципиально разных типов вокализации: а) хоровой
речитации, обусловленной прозаической природой текста, и б) кантиленного мелодического
распева, применяемого композитором в светлых, возвышенных темах гимнического
характера.
Значительное место в вокальных партиях кантаты занимает хоровая речитация.
Использование данного приема позволяет наиболее точно передать смысловое содержание
текста, усилить его эмоциональное воздействие. Так, во II части произведения — хоровом
прологе “Философы” (пример 1) — аскетичная, скупая просодия “на одном звуке” во
вступительном разделе хора (мужские голоса) словно символизирует нарочито сухую,
монотонную речь ученых-созерцателей, в смысле которой разобраться практически
невозможно. По мнению И. В. Степановой, подобным образом композитор делает «тонкий
юмористический намек на запутанность и бесцельность многих философских концепций»
[2, с. 287].
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
2
пример 1
Однако в наиболее полном виде речитативность проявляется в VI части кантаты —
масштабном сценическом эпизоде “Революция”. По сравнению с другими хоровыми частями
в “Революции” начинает преобладать силлабический принцип организации в соотношении
вокальной партии и сопутствующего ей текста. Речевые закономерности приводят к полному
исчезновению мелодий широкого дыхания и, в свою очередь, определяют мелодическое и
ритмическое своеобразие музыкальной фразы. Так, интонация разговорной речи отчетливо
слышится в хоровых возгласах «В этом суть!», «Это главное», «Восстание, восстание,
восстание!» (примеры 2, 3, 4) и пр.:
примеры 2, 3
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
3
пример 4
Взволнованные выкрики, восклицания, близкие к реальному человеческому говору,
пронизывают хоровую ткань части, создавая живую атмосферу реального массового
действия. Показателен авторский комментарий к VI части: «Настроение музыки <…> резко
меняется: в оркестре беспокойство — назревает октябрьская революция. На этом фоне
отдельные группы хора не поют, а почти декламируют [курсив — авт.]: “Кризис назрел”…»
[4, л. 1]:
пример 5
Ритмическая упругость, энергичность мелодически сжатых фраз приводит к
постепенному нарастанию напряжения. Контрастирующие тембровые группы (сопрано,
альты, тенора, басы) словно вступают в ожесточенный спор, образуя напряженные
“переклички” (примеры 6, 7):
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
4
примеры 6, 7
По замыслу композитора, отдельные реплики, произносимые разными группами хора,
должны были «создать впечатление стремительности и как бы дать блики на революцию с
разных сторон» [4, л. 1].
Кульминационной точкой VI части (а шире — и всего цикла) становится эпизод, в
котором хоровой речитатив неожиданно сменяется речью оратора, усиленной звучанием
репродуктора (пример 8):
пример 8
Если в центральной части кантаты наиболее полное воплощение получила мелодика
речитативного типа, то в других частях С. С. Прокофьев обратился к кантиленному
мелодическому распеву.
Обилие рельефных тем широкого дыхания, звучащих как в хоре, так и в оркестре,
составляет одно из главных художественных достоинств сочинения. «Он [композитор]
отлично чувствовал, что метод хоровой декламации, примененный неумеренно, может
привести к однотонности и обеднению музыкальной палитры, — замечает И. В. Нестьев. —
Отсюда создание пластически ясных распевных фраз хора и в эпизоде “Философы”, и в
поэтическом эпизоде “Мы идем тесной кучкой”, и в “Клятве”, и в торжественном финальном
разделе» [3, с. 67].
Интонационные и жанровые истоки хорового тематизма “Кантаты к Двадцатилетию
Октября” крайне разнообразны. Отказавшись от общеизвестных приемов, от воскрешения
интонационного “словаря эпохи” (в частности, от непосредственного цитирования мелодий
пролетарских песен и метода “обобщения через жанр”), Прокофьев стал опираться на
достаточно широкий круг русских песенных интонаций. Показательно в данном случае
высказывание М. Г. Арановского: «Прокофьев не пытался подражать каким-либо
определенным жанрам. Он скорее интуитивно искал некий собирательный образ народной
песни, соединяющий в себе, с одной стороны, суровую архаичную простоту и величавость,
<…> а с другой — и распевную широту привольной лирической мелодики. <…> Прокофьев
свободно комбинирует языковые элементы подчас разных видов народной песни, сплавляя
их воедино. Поэтому можно лишь с известным приближением говорить о жанровом типе той
или иной мелодии…» [1, с. 78]. И далее: «В раннем творчестве обращение к народному
мелосу подготовило тот синтез эпичности и лирики, который в дальнейшем станет одной из
характернейших черт зрелого прокофьевского стиля…» [там же, с. 78].
Важнейшее смысловое значение в драматургии кантаты приобретают светлые,
возвышенные темы гимнического характера. Именно они становятся носителями главной
идеи произведения — торжества идеалов революции.
«Поздний Прокофьев, — пишет М. Г. Арановский, — принадлежит к числу тех
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
5
композиторов, для которых психологическое воздействие мелодии целиком связано с ее
эстетическим совершенством» [1, с. 111]. Подобным эстетическим совершенством
отличаются темы II (“Философы”), VII (“Победа”), X (“Конституция”) частей кантаты
(примеры 9, 10, 11).
Кантиленность, гибкость мелодической линии, гармоническая свежесть, светлое,
восторженное звучание ладово обогащенного C-dur’a, — эти и многие другие черты
сближают темы вышеназванных частей со многими образцами лирики зрелого Прокофьева.
Среди них: лирические темы балетов “Ромео и Джульетта” (тема любви, апофеоз 3-й темы
Джульетты в коде балета), “Золушка” (финал, апофеоз Amoroso: Andante dolcissimo), темы
арий Кутузова из оперы “Война и мир” («Бесподобный народ…», «Величавая, в солнечных
лучах…»), тема побочной партии I части Седьмой симфонии и др.
пример 9
пример 10
пример 11
В кантате нашли широкое применение маршевые и песенно-плясовые ритмы,
претворенные в ярко индивидуальной манере.
Так, в жанре траурного шествия написана VIII часть — хор “Клятва” (И. В. Нестьев
назвал ее «народным Реквиемом памяти Ленина» — пример 12):
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
6
пример 12
Волевые интонации солдатской строевой песни слышатся в IV части — хоре “Мы
идем тесной кучкой” (пример 13). «Надо было обладать удивительной фантазией
Прокофьева, чтобы так естественно распеть ленинскую прозу в характере энергично
сурового, почти маршевого напева», — пишет И. В. Нестьев [3, с. 59]:
пример 13
VI часть — “Революция” — насыщена плясовыми ритмами, характеризующими
вокальную сферу участников революции. Одним из наиболее ярких примеров является тема
«Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов», выполняющая функцию рефрена во
втором, “действенном” разделе части. Жанровые истоки этой темы проявляются не только в
использовании плясовой ритмики, но и в ее структуре, которая представляет собой пару
периодичностей (пример 14):
пример 14
В последнем проведении жанровый колорит темы-рефрена оказывается усиленным за
счет включения в партитуру оркестра гармоник (ц. 74).
Активным, действенным темам революционеров противопоставлены пассивные,
безвольные темы “колеблющихся”. В их партии появляются интонации “вздоха”, “жалобы”,
складывающиеся в “ползущую” хроматическую последовательность, никнущие фразы,
застывающие на последнем звуке. Ритмика при этом оказывается предельно сглаженной,
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
7
лишенной внутренней энергии (пример 15):
пример 15
Обращается С. С. Прокофьев и к секвенции (в данном случае нисходящей) — приему,
столь нелюбимому с юности, но как нельзя лучше передающему настроение внутренней
подавленности и нерешительности “инертного большинства” (пример 16):
пример 16
Таким образом, в отличие от вокальной характеристики большевиков, данной в
произведении весьма разнообразно и в сфере речевой декламации, и в сфере лирико-
эпической и народно-жанровой мелодики, характеристика “колеблющихся” интонационно
оказывается ограниченной рядом предсказуемых, схожих по выразительным возможностям
приемов.
Своеобразие вокального стиля “Кантаты к Двадцатилетию Октября” определяется
художественным замыслом автора, его интерпретацией событий Октября 1917 года.
Октябрьская революция как явление предстает в сочинении в двух проекциях: как реальное
историческое событие, свершаемое определенной группой участников (В. И. Ленин,
большевики, меньшевики и др.), и как событие обобщенно-философского плана, несущее в
себе важный этический смысл.
Революция как реальное историческое событие представлена в VI части сочинения.
Стремление автора предельно точно фиксировать все фазы развития действа потребовали
особого отношения к тексту. В “Революции” текст первоисточника выходит на первый план,
именно он определяет законы музыкального развития. Таким образом, единственно
возможным приемом вокализации в данной части оказывается хоровая речитация,
позволяющая максимально точно передать смысл озвучиваемого текста, динамику его
развертывания, а также эмоциональный контекст.
Показ революции как события обобщенно-философского плана, имеющего высокую
этическую ценность, требовал от Прокофьева иного художественного решения. С 1930-
х годов воплощение образов светлых, возвышенных, лирических связано в творчестве
композитора с использованием кантиленных тем широкого дыхания, написанных, как
правило, в ладово обогащенном C-dur'e. Использование кантиленного мелодического распева
в вокальных партиях II, VII, X частей кантаты заставляет вспомнить многие темы из
написанных в этот же творческий период балетов “Ромео и Джульетта”, “Золушка”, кантаты
“Александр Невский”, оперы “Война и мир” и пр. Таким образом, “Кантата к Двадцатилетию
Октября”, созданная немногим ранее перечисленных выше сочинений, является первым
образцом вокального стиля С. С. Прокофьева зрелого периода.
Литература
1. Арановский М. Г. Мелодика С. Прокофьева : Исследовательские очерки /
М. Г. Арановский. – Л. : Музыка, 1969. – 231 с.
2. История современной отечественной музыки: 1917–1941 : Учебник. Вып. 1 /
Таврический научный обозреватель
www.tavr.science № 6(11) — июнь 2016
8
ред. М. Е. Тараканов. – М. : Музыка, 2005. – 480 с.
3. Нестьев И. В. Музыка, вдохновленная гением Ленина / И. В. Нестьев // Ленин и
музыкальная культура. – М. : Советский композитор, 1970. – С. 45–75.
4. Прокофьев С. С. Ор. 74. “Кантата к двадцатилетию Октября”. Для
симфонического оркестра, военного оркестра, оркестра аккордеонов, оркестра ударных
инструментов и двух смешанных хоров. <…> План и текст кантаты. – РГАЛИ, Ф. 1929, оп. 1,
ед. хр. 245. – 12 л.
5. Прокофьев С. С. Статьи и исследования : Сб. статей / сост. В. М. Блок – М. :
Музыка, 1972. – 333 с.
6. Ручьевская Е. А. Слово и музыка / Е. А. Ручьевская. – Л. : Музгиз, 1960. – 56 с.